Поцелуй смерти [= Предел дозволенного; Заговор смерти ] - Нора Робертс

– Он отменил встречу, сославшись на срочную рабо­ту. – Пибоди огляделась, дабы убедиться, что рядом ни­кого нет. – Я заглянула в его кабинет, назвавшись пациенткой, и мне сказали, что доктор взял отпуск на десять дней.

– Любопытно. Похоже, он не жаждет с нами беседо­вать. Узнай его домашний адрес, Пибоди. Пожалуй, мы нанесем ему визит.

Тем временем Рорк изучал собственные данные. Для него было детской игрой проникнуть в компьютер Бэкстера и добыть информацию об убийстве Бауэрс. Жаль, что этой информации было пока очень мало.

Зато вполне достаточно злобного и истеричного бреда оказалось в дневниках Бауэрс. Рорк добрался до них, пользуясь именем Евы, и обнаружил фрагменты многолетней давности. Здесь были комментарии по поводу про­изводства Евы в детективы и похвальных отзывов о ее ра­боте. Рорк удивленно поднял брови, читая утверждения Бауэрс, будто Ева соблазнила Фини, дабы заполучить его в инструкторы, и гипотезы насчет ее связи с майором Уитни с целью обеспечить себе расследование наиболее важных дел.

Однако все это выглядело дружескими упреками в сравнении с обличениями, которые полились после столкновения Евы и Бауэрс на месте убийства Снукса.

Навязчивая идея созревала годами, покуда внезапный поворот судьбы не взорвал ее, пролив яд на них обеих.

Теперь одна из них была мертва, а другая – сломлена…

В кабинет заглянул Соммерсет.

– Не сейчас, – отмахнулся Рорк.

– Простите, что беспокою вас, но прибыла доктор Мира. Она очень хотела бы поговорить с вами.

– Сейчас спущусь.

Рорк отключил систему и вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась автоматически – открыть ее могли только отпечатки ладоней и звуки голосов трех человек, которые допускались в святая святых.

Чтобы сэкономить время, Рорк воспользовался лиф­том. Он не хотел надолго отходить от Евы.

– Рорк! – Мира вскочила со стула, бросилась к нему и схватила его за руки. Ее обычно спокойное лицо было напряженным. – Я только что узнала обо всем и помчалась сюда. Простите, если помешала, но я должна была при­ехать.

– Вы никогда не мешаете.

Она стиснула его руки.

– Я могу повидать Еву?

– Не знаю. Она спит. – Рорк бросил взгляд на лест­ницу. – Я дал ей успокоительное. – Его голос был спокойным и мягким, но это спокойствие казалось устраша­ющим. – Я мог бы убить их за то, что они с ней сделали – за одно ее выражение лица…

Мире стало не по себе. Она поняла, что он не преуве­личивает.

– Может быть, присядем?

– Конечно. Простите, мне сейчас не до хороших манер.

– Со мной можете не стесняться. – Она седа на один из резных стульев, наклонилась вперед и снова взяла его за руку, надеясь, что контакт поможет им обоим. – Дру­гие могут сочувствовать или возмущаться, но, возможно, только мы с вами полностью понимаем, что означает для Евы случившееся. Для ее сердца, ее личности, чувства самоуважения…

– Это уничтожило ее. – Чувствуя, что не может си­деть, Рорк поднялся, подошел к окну и уставился на хо­лодный зимний день. – Я часто видел на ее лице тени прошлого – горе, отчаяние и страх. Но она выстояла, со­брав всю силу воли. А теперь эта идиотская полицейская процедура ее уничтожила.

– Ева снова соберет свою волю и выстоит. Но не одна. В одиночку ей не справиться.

Рорк повернулся и посмотрел на Миру. Опасный блеск его голубых глаз напомнил ей мстительного ангела, готового к прыжку в ад.

– Она никогда не будет одна.

– Вот и хорошо. То, что вы вместе, спасет ее – так же, как спасло вас.

Он слегка повернул голову, и грозное видение исчезло.

– Интересная мысль. Но вы правы. Она спасла меня. Я люблю ее больше жизни и сделаю для нее все.

Несколько секунд Мира молча разглядывала собствен­ные руки.

– Я не стану спрашивать вас о ваших методах и… свя­зях в определенных кругах. Но могу ли я чем-нибудь по­мочь?

– Насколько поможет опровержение обвинений Бауэрс вернуть Еве значок?

– Это поможет в отношении Бюро внутренних дел. Но пока дело об убийстве Бауэрс не закрыто и подозрения не сняты с Евы официально, департамент будет придер­живаться жесткой линии.

– Вы можете протестировать ее? Проверить правди­вость, личностный профиль, возможности…

– Да, но она должна согласиться и быть к этому гото­ва. Это тяжелая процедура – как физически, так и эмоци­онально. Но, конечно, положительный результат будет свидетельствовать в ее пользу.

– Я поговорю с ней об этом.

– Не позволяйте ей горевать слишком долго. Пусть лучше сердится. На определенной стадии ей очень поле­зен гнев – это для нее важнейший источник силы. – Мира встала и подошла к нему. – Я попросила разреше­ния оценить эмоциональное и психическое состояние Бауэрс, используя документы последних шести недель, ее дневники, разговоры с коллегами и знакомыми. Но это потребует времени. Придется работать очень тщательно, едва ли мне удастся добиться заключения департамента раньше чем через две недели.

– Я могу куда-нибудь увезти Еву, – предложил Рорк.

– Это было бы неплохо – даже на несколько дней. Но я сомневаюсь, что она согласится уехать. – Мира умолкла в нерешительности.

– Что вы хотели сказать?

– Я очень хорошо понимаю и люблю Еву. Но при этом я психиатр. Я знаю, как она будет реагировать, – по крайней мере, вначале. Мне не хочется, чтобы вам показалось, будто своим анализом я вторгаюсь в ее личность…

– Я прекрасно знаю, что для вас значит Ева. Говорите, чего мне следует ожидать.

– Она постарается уйти в себя – будет находить убе­жище во сне, в молчании, в одиночестве, не пуская вас в свою душу.

– Ей это не удастся!

– Но она наверняка попытается – хотя бы потому, что вы ближе к ней, чем кто-либо другой. – Мира прижа­ла пальцы к вискам. – Можно попросить у вас немного бренди?

– Конечно. – Повинуясь безотчетному инстинкту, Рорк коснулся ее щеки. – Сядьте, Мира.

Она опустилась на стул, чувствуя страшную слабость, а Рорк, вынув из резного шкафа графин, налил ей бокал бренди.

– Спасибо. – Мира сделала маленький глоток. – Ви­дите ли, для Евы изъятие значка – не просто рутинная процедура. Однажды у нее уже отобрали ее личность, и она построила себя заново. Теперь все повторяется снова. Помните: чем дольше она будет замыкаться в себе, тем труднее будет подобраться к ней. Это может отразиться на вашем браке.

Рорк слегка приподнял брови.

– На нашем браке многое могло отразиться, но до сих пор этого не произошло. Мира усмехнулось.

– Вы упорный человек. Это хорошо. – Она снова от­хлебнула бренди, внимательно глядя на Рорка. – По­звольте дать еще один совет. В определенный момент вам, возможно, придется отбросить сочувствие к ее положе­нию. Конечно, для вас было бы легче баловать и опекать Еву. Но думаю, вы почувствуете момент, когда нужно бу­дет заставить ее самой сделать следующий шаг. – Мира вздохнула и отодвинула бокал. – Не стану больше вас за­держивать. Если Ева захочет меня видеть, я приеду.